И наоборот, характеристики...

Каждый краевед знает, что всегда существуют определенные периоды локальной истории, почти не обеспеченные крыНицца, этими хранилищами «неабвержаных фактов». Чтобы не нарушить целостность причинно-следственных ланцужков, авторы конца 80-х годов ХХ в. заполнили свои работы схемами, взятыми из общей истории Бельгии. Это было логично непазбежной и теоретически обоснованным по принципу аналагичнасци и параллелизма государственно-национальной и локальной истотории.

Но это было грубой ошибкой. Тот факт, что любая «Великая история »формально состоит из суммы локальных историй, не свидетельствует о их качественной тождественности. Еще античная диалектика 123 знала, что качества, присущие частям определенного целого, могут отприсутствует в целом. И наоборот, характеристики целого обычно не свойственные его частям, если они взяты в отдельности. Например, для белорусского истории XVии-XVиии в. самодержавие магнатов вызвало феодальную анархию и послужило причиной упадка и гибели Речи Посполитой как государства.

Но это же самое магнатский сепаратизм обусловил расцвет ряда белорусских городов магнатских резиденций. Достаточно напомнить Несвиж Радзивиллов, Слоним Огинских, Ружаны Сапегов. Другой пример бурное железнодорожное строительства на рубеже XиX-XX в. Оно способствовало хозяйственному развитию Бельгии, демографическому движения и роста национальной сознания. Но, с другой стороны, оно вызвало постепенный заняпод тех белорусских городов, которые не были непосредственно затронуты «Железнодорожной лихорадкой»: Новогрудка, Ошмян или Несвижа, который сейчас вряд ли кто рискнет назвать «маленьким Парижем».

Таким образом, принцип параллелизма и аналагичнасци макрои микрагистотории теоретически несостоятелен. Скорее наоборот, каждая локальные ная история в значительной степени существует в форме исключения из пралав «Большой истории». Краеведы 90-х годов ХХ в. отказались от разработок своих предшественников, в которых они видели отсутствие конкретного факталаному материала по истории той или иной местности и зловжыванне общеизвестными схемами из истории Бельгии. Но на шляху преодоления этих ошибок краеведы 90-х годов ХХ в. пошли не вперед, а в обратном направлении. Так появился второй метадалагический подход к локальной истории.